ГОЙКО МИТИЧ/Gojko Mitic

Гойко Митич: «Пора играть самого себя»

Федорова Анна 7дней.ru

 

На IV Международный кинофестиваль «Восток & Запад. Классика и Авангард» в Оренбург приехал Гойко Митич. Во время церемонии открытия кинофорума актеру вручили статуэтку «Сарматского золотого льва» за вклад в киноискусство. Культовый герой нескольких поколений зрителей стран соцлагеря, серб по национальности, Гойко много снимался в фильмах, производящихся ГДР. Тогда-то актер и получил всенародное признание, так как переиграл роли практически всех великих индейцев: Оцеолу, Виннету, Текуме, Чингачгука. Несмотря на чрезвычайно плотный фестивальный график, Гойко Митич нашел время пообщаться с корреспондентом «7Дней.ru».

 

— Гойко — вы актер, в одночасье ставший необыкновенно популярным. Благодаря вашим ролям — добрым, смелым, честным, вас обожает добрая половина человечества. Что для вас слава?

 

— Актер делает свои фильмы для людей, он делает свою работу. И если он работает с такими ролями, какие давали мне, он, конечно, становится популярным. И хорошо, если это так. Но я вам признаюсь, что до сих пор не могу привыкнуть к тому, что вы называете «слава». Я каждый раз удивляюсь, когда меня узнают на улице. Или незнакомые люди говорят, что меня любят. И я не могу передать, какие эмоции я ощутил, когда меня вызвали на сцену, чтобы дать приз. Я пережил такие моменты, которые я могу только пожелать пережить остальным актерам.

 

— Вы переехали из Сербии в Германию. Потом много путешествовали по миру. Вам было трудно ассимилироваться?

 

— Моя мама когда-то мне сказала: уважай каждого человека, потому что они могут знать то, что ты не знаешь. И если ты будешь наблюдать внимательно, то сможешь перенять их знания. А я всегда был человеком горячим и думал, что все знаю сам — зачем мне чужой опыт? Тем более каких-то незнакомых мне людей. Зачем мне под них подстраиваться, изучать их обычаи? Мне понадобилось много лет, чтобы понять, что, будучи внимательным, я приобретаю опыт, хороших друзей, счастье каждый день узнавать что-то новое: ради этого стоит жить.

 

— Фильмы про ковбоев и индейцев, снимавшиеся в СССР и остальной социалистической Европе, назывались истерны или «красные вестерны». Это была такая шутка?

 

— Еще ребенком, в Югославии, я смотрел много американских вестернов и индейцев всегда рисовали весьма мрачными красками. Так, чтобы всем было понятно, что их необходимо уничтожать. Когда мы детьми играли в ковбоев и индейцев, я никогда не хотел быть индейцем, потому что я знал, что они плохие. Кино формирует сознание, и то, что я играл в фильмах, где индейцев показывали с хорошей стороны — это замечательно.

 

— Вы ездили в Америку, чтобы изучить быт и жизнь индейцев?

 

— Я никогда не снимался в Америке и поехал туда гораздо позже, чем мечтал. А пустыню мы снимали под Самаркандом — там у нас были и Нью-Мехико, и Аризона. Природа и климат подходили: песок, жара, лошади… не хватало кактусов. Тогда мы нарисовали их на картоне — получилось похоже, вышли настоящие прерии.

 

— После развала соцлагеря, после того, как ваше кино перестали снимать, вы больше не ездите в Россию…

 

— Вы помните меня по тем ролям, когда я был молодым. Но я довольно много работал все эти годы. И у меня было не так много свободного времени, чтобы просто путешествовать. Впрочем, возможно, скоро я снова буду приезжать часто. И, не исключено, что вы увидите меня в новых ролях.

 

— А это правда, что в Германии вы работали не только во взрослом, но и в детском кино?

 

— Я полюбил детское кино и, когда представилась такая возможность, стал продюсировать и играть в фильмах для детей. Вы же знаете, как говорят: дети — цветы жизни. В одном из моих фильмов маленький мальчик ездит в школу на старом велосипеде, но мечтает о настоящем жеребце. И однажды ему снится, что он едет на коне, а на перекрестке видит учителя физкультуры на старой машинке. И внезапно учитель превращается в индейца, и с ними происходит много разных вещей. Индейца, как вы понимаете, играл я. Что поделаешь, если когда-то стал индейцем, это навсегда.

 

— Ваши проекты были всегда успешны и популярны. Вы планируете продолжить работать с детским кинематографом?

 

— После объединения Германии с экономической точки зрения люди стали жить лучше, но исчезли наши фильмы. Сейчас, когда можно снимать любое кино, нет денег. Наступило время, когда люди много говорят о деньгах, стараются заработать столько, что каждому понятно — они не успеют потратить заработанное до конца своих дней. Но когда я им предлагаю снять доброе детское кино, которое принесет пользу — никто не соглашается вложить деньги в такой проект.

 

— В каких ролях мы вас еще не видели?

 

— Я научился играть всех. Конечно, мне кажется, что лучше всего из меня вышел индеец. Но настала пора играть Гойко Митича.

 

Гойко Митич: "Я многому научился у индейцев"

14 апреля 2006 годаГойко Митич, легендарный югославский актер, ставший храбрым Чингачгуком для миллионов мальчишек СССР и звездой десятков сделанных в ГДР "истернов" ("Чингачгук-Большой Змей", "Сыновья Большой Медведицы", "Белое перо" и многих других), солидарен с борьбой индейцев не только на экране, но и в реальной жизни. С по-прежнему импозантным актером встретилась в Берлине журналистка Елена ХАТРУСОВА.

– Бывали ли вы у американских индейцев? 

– Я был у них один раз, несколько лет назад. То, что я пережил там, просто великолепно. Меня принимали как своего человека. Хотя к белым они относятся очень настороженно. Понятно почему – после всего, что белые сделали индейцам в ходе истории. Ну и теперешние дела: когда я слышу, что Америка пытается играть роль полицейского в Европе, я думаю, что американцам лучше бы разобраться с массой вопросов сначала в своей стране. История с индейцами ведь продолжается и сегодня. Белые американцы заключили в общей сложности больше 400 договоров с ними – и не соблюли ни одного. 

– Образ индейца, который вы воплотили на экране, вам мешал или помогал в жизни? 

– Думаю, помогал. Когда я занялся историей индейцев, я многому научился у этого народа. Их отношение к природе, их философия ценны даже в сегодняшнем обществе, когда все гонятся за выгодой. Индейцы правы в том, что нужно стремиться к главному, к ценностям, которые действительно важны в жизни. Мы уничтожаем окружающую среду, в результате имеем воду, которую уже нельзя пить; у нас не остается воздуха, чтобы дышать; мы отравляем почву и едим поэтому тоже отраву... Наша алчность действует против нас самих.

– В России вас по-прежнему любят 30-летние, но даже они мало знают о вашем сегодняшнем творчестве. Чем вы сейчас занимаетесь? 

– В последнее время я много участвовал в театральных постановках, часто снимался в кино. Я играл во многих фильмах, зритель их принимал не так хорошо, как обычно. Правда, в этих фильмах я не играл главных ролей. Все это уже после объединения Германии. В театре я играл много интересных ролей: к примеру, Спартака – это очень хорошо идет на открытой сцене, также в "Слуге двух господ" – Труффальдино из Бергамо, в этой роли меня хорошо знают, в спектаклях "Д'Артаньян и три мушкетера", "Робин Гуд", – я сыграл много ролей такого плана. Конечно, у театра одни законы, а у кино – другие. Как говорят актеры, театральные подмостки – это целый мир. Ведь я могу расти вместе с ролью, видеть ее по-разному: сегодня сыграл так, завтра иначе. А в кино перед тобой груда железа, которая еще и немножко жужжит. Аппаратура то есть. И не знаешь, нравится ли твоя игра зрителю. Стоп, снято – и изменить уже ничего нельзя. В театре я играю больше 10 лет. Сразу после объединения Германии стал выступать на большой открытой сцене. Мы ставим Карла Мая. Огромный спектакль, каждое представление смотрят 7-8 тысяч зрителей. Играть, конечно, очень тяжело – все происходит прямо перед зрителями. Там есть лошади – на них скачут, сражаются, то есть актер должен быть физически в хорошей форме, а ведь требуется еще и театральное мастерство. С другой стороны, это хороший тренинг – нет времени стареть. 

– Я знаю, что распад Югославии произвел на вас очень сильное впечатление. Как вы думаете, в чем его причина? 

– Я буквально заболел, не хотел в это верить. Почти 35 лет я не живу в Югославии, но всегда приезжал туда как гость. И все же это моя страна, я чувствовал и чувствую себя югославом. Но вот между людьми происходит раскол, они начинают бороться друг против друга... И главное то, что все пошло не от обычных людей: сербов, хорватов, христиан, мусульман. Политики спровоцировали их; теперь мы видим, что политики несут очень большую ответственность за человечество. Хороший политик отличается тем, что поддерживает мир, а не войну. Я не понимаю еще одного: раньше существовало два крупных военных блока – ОВД и НАТО. Первый распался, тогда зачем существует второй? Так думаю я. Если нужен мир, то следует провести разоружение. Так говорит индеец! 

– Как вы относитесь к творчеству вашего бывшего соотечественника Эмира Кустурицы? Хотели ли бы вы, например, сняться в его фильме? – Эмир делал очень хорошие фильмы, но сейчас, думаю, это несколько трудно: нужны деньги. А откуда ему их взять? Когда он снял фильм "Underground", я знаю, его очень критиковали на Западе за просербскую позицию, хотя Кустурица был объективен. 

– Сейчас в России существует мода на балканскую культуру, на литературу, на музыку. Кто из балканских музыкантов и писателей вам интересен? 

– В нашей музыке вообще очень сильны фольклорные корни, музыканты хотели их оживить – получались такие "заново написанные" песни, как говорят в Югославии и Сербии. Конечно, есть и такая музыка, которая мне не нравится. Но, в конце концов, люди попытались приспособиться к тому, что происходит в мире. И когда они вспоминают о собственных традициях, это хорошо.Мне сложно назвать какой-то музыкальный проект или группу из тех, что мне нравятся. Я слушаю разную музыку, не только югославскую или балканскую, мне нравится просто хорошая музыка, например, я часто с удовольствием слушаю Чайковского. В общем, слушаю то, что кажется мне красивым. 

– Расскажите немного о вашей личной жизни. 

– Во времена ГДР люди не так интересовались частной жизнью: что человек делает, как он это делает, с кем встречается и так далее. Сегодня под влиянием бульварной прессы люди стали любопытными, все надо разузнать. Я считаю, это ужасно, я не могу понять, зачем копаться в личной жизни каждого. Когда что-то есть между двумя людьми, то это больше никого не касается. Это моя частная жизнь, она – как маленький сундучок с сокровищем, который принадлежит только этому одному человеку, и никому больше нельзя туда заглядывать. Он это пережил и имеет право оставить при себе. Поэтому я не люблю говорить о личном... 

– Последний раз, когда еще существовал Советский Союз. Мы снимались в Туркмении на реке Амударья, это было более 10 лет назад. Было еще другое время; я знаю, как там все сейчас, – я читаю, собираю информацию. Конечно, мне интересно, как развертываются события, реформы, да и все в целом. Но я думаю: маленький человек в России, как говорится, опять страдает больше всех. 

– Вам интересно было бы приехать, например, посмотреть, что сейчас происходит? 

– Ну конечно, почему бы и нет? Проблема только во времени.

Елена ХАТРУСОВА, при участии Георгия ИЛЬИЧЕВА, Берлин; "Известия" 

 

Чем сегодня живет известный актер Гойко Митич?

Кто не помнит бушевавшие на улицах советских городов семидесятых дворовые войны индейцев против бледнолицых. Оцеола, Чинкачгук. Каждый мальчишка хотел быть похожим на этих индейских вождей, представавших на экранах советских кинотеатров в образе югославского культового киноактера Гойко Митича в кинолентах гэдээровской киностудии «ДЕФА». Фильмы «Чингачгук Большой Змей», «Оцеола», «Прерия» и другие пользовались невероятной популярностью не только в странах соцлагеря, но и за его пределами. И вот нынче кинематографический вождь уже в возрасте шестидесяти двух лет, тридцать пять из которых он прожил в ГДР и Объединенной Германии. Нынче Гойко Митич, уже одиннадцатый год, играет Виннету в спектаклях по Карлу Маю, которые каждое лето проходят в открытом амфитеатре в городке Бад Зегеберг под Гамбургом. С Гойко Митичем встретился мой коллега Александр Павлов.Немецкая пресса называет вождя краснокожих «профессиональным индейцем». Но он сам относится к данному клише с долей здорового юмора:«Это, конечно, слегка утрировано. Да, я снялся в двенадцати гэдээровских фильмах про индейцев. Кроме того, я уже одиннадцатый год играю Виннету здесь, на фестивале Карла Мая. Плюс, в самом начале своей «индейской карьеры» я снялся и в фильмах по книгам Карла Мая в Западной Германии. Вероятно, в индейской роли я больше всего запомнился зрителям, хотя на самом деле сыграл и несметное количество других современных ролей и в кино, и в телесериалах. Однако эти картины не стали столь популярными, как индейский цикл. Вот и сейчас я снимаюсь в исторической картине для Второго канала немецкого телевидения (ZDF) о Берлинском восстании 17 июня 1953-го года, где играю маршала Соколовского. Весьма интересная роль».Гойко Митич не исключает возможность, что еще раз сыграет индейца не только в театре под открытым небом, но и в кино. По его словам,существует уйма не экранизированных книг. Кроме того, из истории индейцев можно многому поучиться. Особенно, что касается отношения к окружающей среде. Индейцы всегда говорили, что мать-землю следует сохранять такой, какой она есть: ее нельзя обирать, как липку, потому что она отомстит. Гойко не прочь сняться в фильме, с таким посланием. А первое знакомство с индейцами произошло у Гойко вполне банально.«Я открыл для себя индейцев благодаря книгам Карла Майа. Первый индеец, о котором я узнал, был Виннету. Когда же я начал сниматься в ГДР, то первая картина, в которой я снялся «Сыновья большой медведицы» была поставлена по книге немецкой писательницы Лизелотты Вельскопф-Хенрих. Этот роман был написан из совсем другой перспективы,чем книги Мая. В отличие от него, Лизелотта Вельскопф-Хенрих жила среди индейцев и хорошо знала, о чем пишет. А книги Мая были фантазией чистой воды. Чем больше я интересовался историей этого народа, тем больше начал понимать, что эти люди по-своему были правы. Кончено, их историческое развитие находилось на более примитивной ступени, но в другом они были более прогрессивны, чем европейцы. Мы разрушаем собственный мир: мы закоптили воздух, отравили воду, мы уже даже не знаем, чем питаться. Мы просто травим себя. И тогда я задаю себе вопрос: «А что такое вообще прогресс?» Когда в 1964 году гэдээровская киностудия «ДЕФА» начала в Югославии съемки своей первой индейской картины «Сыновья большой медведицы», то кто-то, увидев его фото, сказал, что это и есть нужный человек. Гойко прочитал книгу, она ему очень понравилась, и он согласился на роль, несмотря на то, что вел переговоры с западными немцами, с которыми уже на тот момент сделал три фильма, для участия в съемках по книгам Карла Мая. «Так я оказался в ГДР, хотя далеко идущих планов с этой страной не связывал. Но картина оказалась «хитом», я начал встречаться со зрителями и понял, что это просто фантастика. Тогда-то я и решил, что следует работать в данном направлении. После этого снялся еще в одиннадцати восточногерманских картинах. Конечно, фильмы делались в соответствии с принципами социально-общественного строя. С другой стороны, как я уже говорил, у Карла Мая – это фантазии чистой воды,эдакая романтика у костра. В ГДР же мы пытались показать определенные исторические процессы. Кстати, у нас очень тщательно разрабатывалось все до мельчайших подробностей: от одежды до провианта».Коллеги в Югославии удивленно спрашивали Гойко, почему он работает в ГДР. А он им всегда отвечал, что переживи они там нечто подобное, что он, то они перестали бы задавать глупые вопросы. «Деньги для меня не были решающим фактором. Важным было то, что я могу дать людям. Мы ездили на встречи со зрителями во время премьер. В земле Магдебурге, в одном городке перед въездом в город висел транспарант: «Мы приветствуем нашего Гойко». Такое отношение не купишь ни за какие деньги! Я чувствовал, что нужен этим людям и продолжал работу. Подобное отношение чувствовалось и в Венгрии, и в Болгарии, и в Польше, и в Чехословакии, и в бывшем СССР. Сколько писем я получал тогда! И я понимал, что моя работа не напрасна». На фестивале Карла Мая, за сезон у Гойко примерно семьдесят спектаклей. Не тяжело ли в таком солидном возрасте бегать, прыгать,скакать на лошади?«Что значит в моем возрасте? Человеку столько лет, на сколько он себя чувствует! Возраст для меня не проблема. Я свеж как огурчик! К примеру, я больше не прыгаю с лошади и не делаю кое-какие сложные трюки, но я не думаю, что зритель замечает, что Виннету уже в пожилом возрасте. Когда я почувствую, что не могу работать дальше, то уйду со сцены».Секрет вечной молодости Гойко Митича элементарно прост:он никогда не пил и не курил, кроме трубки мира. Тогда, правда, во время съемок приходилось делать двадцать затяжек к ряду. Кроме того, он приверженец здорового питания и регулярно занимается спортом. Пять лет назад, Гойко посетил в Сиэтле настоящих индейцев. Когда он прошел таможню, к нему шагнул вождь и со словами «Брат мой!» обнял. Затем они отошли в сторону и сели на землю– для индейцев важно чувствовать связь с землей. Гойко вручили индейский амулет, а он в ответ привезенные подарки, в том числе - коробку табака. Табак для индейцев – святое. Они были растроганы, подарили в ответ - индейское покрывало, приняли в свое племя, а также дали Гойко настоящее индейское имя:«При этом со мной случилось нечто, во что я до сих пор не могу поверить. Я был приглашен на одну спиритуальную церемонию и шаман спросил меня, есть ли у меня прообраз в животном мире, как это водится у индейцев. Я ответил, что нет, поскольку только в кино играл индейцев.Он сказал мне, что я получу индейское имя: «Подумай о животном». Я закрыл глаза и тут же увидел волка, который смотрел на меня в упор. Когда я раскрыл глаза, шаман взглянул на меня «Ты – волк». Я просто был напуган. Но стал Волком».Гойко также привез и показал индейцам два фильма со своим участием –«Сыновья Большой Медведицы» и «Апачи». Их смотрели и белые, и индейцы,состоялась интересная дискуссия. Поначалу, правда, индейцы были слегка скептичны: откуда, мол, в Европе знают о нас. В той сцене, где Токаито разрывает жульническую купчую на покупку земли, зрители-индейцы начали аплодировать. Они были тронуты. Это была их настоящая история.«Я думаю, что Америка позабыла своих краснокожих детей. Они по-прежнему живут в резервациях, а их дети не знают родного языка.Некоторые интеллектуалы пытаются сейчас собственными силами изменить ситуацию и учат индейских детей их родному языку как иностранному». А вот вождь краснокожих до сих пор не позабыл русский язык.«Русский язык я 12 лет изучал в школе. Потом я очень много снимался в бывшем Советском Союзе, в Минске, на Кавказе, в Самарканде, Бухаре.Там у меня появилось очень много друзей. В Германии же я живу уже тридцать пять лет и постоянно говорю по-немецки, поэтому русский у меня сейчас не столь хорош как немецкий».В последний раз Гойко побывал в СССР еще до перестройки. После этого у него не было ни повода, и времени. 

Виктор Вайц «НЕМЕЦКАЯ ВОЛНА»

 

Ссылка на интервью с Гойко Митичем

 

http://rusngo.ru/images/stories/almanah_putesh/april-may.pdf 

Новый номер журнала "Путешествуем по свету" - интервью с Гойко Митичем (почти в самом низу страницы).

 

Легендарный Чингачгук: 74-летний Гойко Митич посетил Москву

Легендарный актер стал почетным гостем фестиваля, посвященного Дикому Западу

 

Югославский актер Гойко Митич, полюбившийся российскому зрителю после ролей индейцев в таких легендарных фильмах, как «Чингачгук — Большой Змей», «Сыновья Большой Медведицы», «Вождь Белое Перо» и многих других, стал почетным гостем V Международного фестиваля культур народов Северной Америки «Типифест», который прошел в культурно-образовательном центре «Этномир» в Подмосковье в прошедшие выходные.

Фестиваль «Типифест» дает возможность зрителям всех возрастов погрузиться в эпоху Дикого Запада. В эти дни все посетители парка перенеслись в настоящий вестерн, участники которого — самые настоящие индейцы и ковбои. В программе фестиваля — шоу с кнутом и лассо, аттракцион «родео», катание на лошадях, стрельба из лука и метание томагавков, индейские традиционные танцы пау-вао, экскурсионная программа и многое другое.

Культурно-образовательный центр «Этномир» — второй в рейтинге лучших этнографических музеев мира и единственный в России масштабный музей под открытым небом, цель которого показать красоту и разнообразие самых разных культур. Здесь на площади более 140 га строится «модель мира» — жилища народов разных стран в натуральную величину.

 

Гойко Митич отвечает на вопросы поклонников

 

• «Мое поколение семидесятых не верило в Бога. У нас было два бога: Гойко Митич и Дин Рид. Я смотрел Ваши фильмы бесчисленное количество раз. А какой фильм — Ваш любимый?»

Гойко Митич: «Фильмы — это все мои дети, я их всех очень люблю. Никто не может сказать, какой из детей наиболее любимый!»

 

• «Я рос без отца. И когда мать спрашивала меня: какого ты хочешь отца, я отвечал: «Такого, как Гойко Митич». Скажите, Вы помните своего отца? Он был для Вас эталоном жизни? И если не отец, то кто?»

Гойко Митич: «Мой отец был очень крупным, он был как медведь. И у него было обостренное чувство справедливости. Если отец видел несправедливость, то бросался на защиту. Думаю, что чувство справедливости я перенял от отца. Но примером для меня всегда был Спартак, который сумел освободить рабов от рабства»

 

• «Я с детства влюблена в Вас. Я открыто признаюсь Вам в любви. Я вместе с однокурсниками и друзьями сбегала с лекций, чтобы посмотреть Ваш фильм. И наконец я вижу Вас воочию! Я так рада! Счастья Вам в жизни и долгих лет! Вы играли роли индейцев — благородных и великодушных людей. Скажите, в Вашем сердце проросл благородство и великодушие индейцев? Какие отношения царят в Вашей семье?»

Гойко Митич: «Благодарю за Ваши слова. Только ради этих слов стоило снимать фильмы. Моя судьба привела меня сюда. Что касается семьи, у меня долгое время не было времени на нее. Дочь у меня появилась только в 53 года. У меня очень хорошие отношения с дочерью. И она знает, что на меня всегда можно положиться» (дочь Гойко Митича учится на биолога, вся семья живет в Германии)

 

• «Изучали ли Вы историю индейцев?»

Гойко Митич: «Конечно, я очень интересовался историей индейцев. Я знакомился с этим народом, полюбил его и научился ценить. Я высоко ценю слова вождей племен. Это действительно большая ценность. Настоящий индеец живет в гармонии с природой. Он берет только столько, сколько ему нужно. Современное человечество, к сожалению, способно уничтожить всю планету, стремясь к обогащению. Я попробую на память процитировать слова великого вождя: „Многое противоречит себе в так называемой цивилизации. Вы стремитесь к деньгам и хотите иметь их столько, сколько невозможно потратить за всю жизнь. Вы уничтожаете природу. Мир, в которой вы живете в настоящий момент, вы в состоянии уничтожить". Вот это для меня- индейская культура!»

• «Как Вы относитесь к лошадям?»

Гойко Митич: «Белые люди стараются волю лошади подчинить себе. А индеец добивается дружбы со своим конем. Да, на это нужно время. Но конь — друг индейцу, а не раб»

• «Вы по своей натуре индеец или белый»?

• Гойко Митич: «Время от времени я тоже задаю себе этот вопрос....»

   

• «Что Вы думаете о России и какие отличия видите между Россией и Советским Союзом?»

• Гойко Митич: «Да, я много раз был в России и в Советском Союзе. Мы снимали рядом с Самаркандом, в Ялте, на Кавказе. Везде я встречал только добрых, отзывчивых и приветливых людей. Я уверен в том, что советские люди не хотели, чтобы Советский Союз распался. Я сожалею о том, что это произошло. Конечно, и сейчас в России я встречаю добрых приветливых людей. Мне трудно найти отличия между советскими и российскими людьми. Находясь здесь, я должен сказать о важнейшей роли проекта ЭТНОМИР. Его главная цель — собрать все этнические народы вместе, в одном месте, для того, чтобы вы лучше понимали друг друга»

   

• Мальчик 7-8 лет: «Я знаю только один Ваш фильм — „Чингачгук Большой Змей". Кто научил Вас так кувыркаться и прыгать?»

• Гойко Митич: «Я был студентом Института физической культуры. Если ты будешь заниматься спро съемки. Когда мы снимали этот фильм, я должен был на скачущем коне ухватиться за сукпортом, то тоже сумеешь так прыгать и кувыркаться. Я должен рассказать тебе один секрет дерева и прыгнуть на него. Но сук был толстым, и я не смог его обхватить рукой. Помощники сделали незаметный со стороны камеры металлический крюк на ветке, чтобы я мог на полном скаку схватиться за эту ветку. Но с первого раза не получилось, я упал. Иногда бывают ошибки. Тогда я сам закрепил этот крюк на ветке — и все получилось!»

   

• «Вы снимались без дублера, без каскадеров! Я знаю, что Вы — мастер спорта по академической гребле. Чем еще занимаетесь, какими видами спорта?» 

• Гойко Митич: «Как студент института физической культуры, я занимался всеми видами спорта»

• «В чем секрет Вашего здоровья — и физического, и интеллектуального»?

• Гойко Митич: «Я всегда в движении!»

  Гости не хотели расходиться – готовы беседовать с Гойко Митичем бесконечно. Получая автографы, они говорили Гойко: «Приезжайте к нам еще! Мы Вас любим!», «До встречи на  следующем фестивале в ЭТНОМИРе.

•